"Глава XXV" читать
В жизни каждого мальчика, при нормальном ее течении, наступает момент, когда у него возникает пламенное желание отправиться на поиски кладов. Это желание внезапно обуяло Тома. Он устремился к Джо Гарперу, но не застал его дома. Отправился к Бену Роджерсу, но тот ушел удить рыбу. Вскоре он наткнулся на Гека Финна Кровавая Рука. Гек был подходящий человек. Том отвел его в сторонку и под секретом сообщил ему свой план. Гек согласился. Гек всегда соглашался принять участие в каком бы то ни было предприятии, сулившем развлечение и не требовавшем капитала, так как располагал в обременительном изобилии тем временем, которое не деньги.
– Где же будем рыть? – спросил Гек.
– О, везде попробуем.
– Да разве везде зарыто?
– Ну, нет. Зарыто в особенных местах, Гек, – иногда на островах, иногда в сгнивших сундучках под оконечностью сука старого засохшего дерева, как раз там, где тень падает в полночь, а чаще всего в домах, где водятся привидения.
– Кто же это зарывает?
– Ну, воры, конечно, – неужто не понимаешь? Не директора же воскресных школ!
– Почем я знаю. Будь у меня деньги, я бы их не зарывал, а истратил и пожил бы в свое удовольствие.
– Да, и я тоже, но воры не так действуют. Они всегда зароют, да так и оставят.
– А потом разве не приходят за кладом?
– Нет, они всегда собираются, но обыкновенно забывают знаки или умирают. Деньги так и лежат да ржавеют, пока кто-нибудь не найдет старую пожелтевшую бумажку, на которой написано, как найти знаки. И бумажку эту приходится разбирать целую неделю, потому что написано большей частью знаками и гироглифами.
– Гиро… как?
– Гироглифами, – это, знаешь, такие фигурки и узоры, которые с виду как будто ничего не значат.
– Ты что же, нашел такую записочку, Том?
– Нет.
– Так как же мы найдем знаки?
– Обойдемся и без знаков. Зарывают всегда или в доме с привидениями, или на острове, или под засохшим деревом, у которого один сук торчит. Мы уже пошарили малость на острове Джэксона, можем и еще пошарить, а за Тихим Ручьем есть дом, где водятся привидения, да и сухих деревьев там множество – целая куча.
– И под каждым деревом зарыт клад?
– Что ты мелешь! Нет!
– Так как же мы узнаем, под которым он зарыт?
– Будем рыть под всеми.
– Что ты, Том, да ведь этак нам все лето рыть придется.
– Что же такого? Зато подумай – вдруг мы находим медный котелок, а в нем сотня долларов, все ржавые и блестящие, или сгнившую шкатулочку, битком набитую алмазами. А? Каково?
Глаза у Гека загорелись.
– Мне этого много, куда мне столько. Давай мне сотню долларов, а алмазов не нужно.
– Ладно. Ну, а я так не брошу алмазов. Из них есть такие, что стоят двадцать долларов штука. А дешевле шести битов или доллара ни одного не найдется.
– Ну? Будто?
– Верно, – всякий тебе скажет. Разве ты никогда не видел алмаза, Гек?
– Нет, не припомню что-то.
– У королей их целые груды.
– Ну, королей мне не случалось видеть, Том.
– Понятное дело. Но если бы ты поехал в Европу, то увидал бы: они там целыми стаями скачут.
– Разве они скачут?
– Э, глупый! Нет!
– Да ты же сам сказал.
– Вздор! Я только хотел сказать, что ты бы увидел, как они там – не скачут, разумеется, – на что им скакать? Но я хотел сказать, что ты бы увидел, как они там – слоняются, понимаешь, как и все прочие, вроде этого старого горбуна Ричарда.
– Ричарда? А по фамилии как?
– Никакой у него не было фамилии. У королей всегда только одно имя.
– Да ну?
– Верно.
– Ну, коли им так нравится, Том, их дело; но я бы не хотел быть королем с одним именем, точно негр. Но послушай, где же мы начнем рыть?
– Не знаю. Не попытать ли удачи под старым засохшим суковатым деревом на холме, за Тихим Ручьем?
– Идет.
Они раздобыли сломанную кирку и заступ и отправились за три мили. Придя на место, усталые и вспотевшие, прилегли в тени соседнего вяза покурить.
– Мне это нравится, – сказал Том.
– Мне тоже.
– Скажи, Гек, если мы найдем клад, что ты будешь делать со своей долей?
– Буду есть пирожки и пить содовую воду каждый день и ходить в цирк каждый раз, как он приедет. Весело поживу, будь покоен.
– А копить не будешь?
– Копить? Зачем?
– Ну, на черный день.
– Ну, это мне ни к чему. Вернется батька в деревню, запустит лапу в мои денежки, если я их не растрачу раньше, и живо им глаза протрет. А ты что будешь делать со своими, Том?
– Куплю новый барабан, настоящий меч, красный галстук, щенка бульдога и женюсь.
– Женишься?
– Непременно.
– Том, да ты… да ты рехнулся?
– Вот увидишь.
– Да ведь хуже этого ты ничего придумать не мог бы, Том. Посмотрел бы ты на моих отца и мать. Побоище! Только и знали, что драться. Я помню, мне ли не помнить?
– Это ничего не значит. Девочка, на которой я женюсь, не станет драться.
– Том, я уверен, что они все одинаковы. Всякая готова загрызть человека. Лучше подумай об этом хорошенько. Я тебе говорю, подумай. Как зовут девчонку?
– Она вовсе не девчонка – она барышня.
– Ну, это все равно; одни говорят девчонка, другие барышня, а оно все то же выходит. Так как же ее звать-то?
– Я тебе скажу когда-нибудь, – только не теперь.
– Ладно, будь по-твоему. Только если ты женишься, то я уж совсем один останусь.
– Вовсе нет, ты будешь жить со мной. Ну, бросим это да начнем копать.
Они работали с полчаса, обливаясь потом. Ничего не отрыли. Провозились еще полчаса. Тот же результат. Гек сказал:
– Всегда они так глубоко зарывают?
– Иногда – не всегда. Обыкновенно – нет. Мы, должно быть, попали не на то место.
Они выбрали другое место и снова принялись рыть. Работа на этот раз пошла довольно вяло, но все же подвигалась кое-как. Некоторое время они рыли молча. Наконец Гек остановился, оперся на заступ, утер рукавом капли пота со лба и сказал:
– Где мы будем рыть, когда кончим здесь?
– Я думаю попытать счастья под старым деревом на Кардижском холме, за домом вдовы.
– Да, пожалуй, место подходящее. Только вдова-то не отберет у нас деньги, Том? Земля ведь ее.
– Отберет! Пусть попробует. Клады всегда принадлежат тому, кто их нашел. Все равно на чьей земле.
Это замечание решало вопрос. Снова стали рыть. Немного погодя Гек сказал:
– Мы, наверное, опять не в том месте роем. Как ты думаешь?
– Странное дело, Гек. Ничего не понимаю. Иной раз ведьмы впутываются. Может, и теперь какая-нибудь замешалась.
– Пустое! Ведьмы днем не имеют силы.
– Да, да, конечно. Я и забыл. О, теперь знаю, в чем дело! Дурни же мы с тобой! Ведь нужно рыть на том самом месте, куда тень от сука падает в полночь.
– Тьфу ты пропасть! Значит, мы все время работали зря!? Теперь придется бросить и прийти сюда ночью. А даль-то какая. Тебе можно будет выбраться ночью?
– Непременно пойду. Мы должны прийти сюда ночью, а то кто-нибудь увидит эти ямы, догадается, что тут есть клады, и откопает.
– Ну, так я приду ночью и мяукну.
– Ладно. А инструменты спрячем в кустах.
Мальчики вернулись сюда около полуночи и уселись поджидать тень. Место было пустынное, час, по старинным преданиям, зловещий. Духи шушукались в листве, привидения сновали в чаще, глухой лай собаки доносился откуда-то издалека. Филин отвечал на него своим гробовым уханьем. Эта мрачная обстановка действовала на мальчиков, и разговор у них не клеился. Когда, наконец, по их расчету наступила полночь, они отметили место, где приходилась тень, и принялись рыть. Надежды их начинали крепнуть. Увлечение росло, и вместе с ним усердие. Яма становилась все глубже и глубже, но всякий раз, как заступ натыкался на что-нибудь и сердца их замирали от радости, за нею следовало разочарование. Это оказывался камень или кусок дерева. Наконец Том сказал:
– Не стоит и копать, Гек, видно, опять не туда попали.
– Как же не туда? Как раз там начали рыть, где была тень.
– Знаю, но тут другая причина.
– Какая же?
– Время-то мы наудачу определили. Видно, начали либо слишком поздно, либо слишком рано.
Гек даже заступ уронил.
– Вон оно что, – сказал он. – Плохо дело. Придется бросить. Никогда нам не угадать время точка в точку, да и страшно здесь в такую пору, когда ведьмы да привидения рыскают кругом. Я все время чувствовал, словно кто-то стоит за мной, да боялся повернуться, – может, и спереди стоит кто-нибудь да ждет случая, чтобы наброситься. Меня дрожь пробирает все время, что мы здесь.
– Да и мне страшновато, Гек. Они ведь почти всегда зарывают мертвеца вместе с кладом, чтоб он стерег его.
– Господи!
– Да, зарывают. Я всегда слышал.
– Том, мне совсем неохота поднимать возню там, где есть мертвецы. С ними, брат, шутки плохи.
– Я тоже не люблю их тревожить, Гек. Вдруг он выставит свой череп да скажет что-нибудь!
– Не говори, Том! Страшно!
– Правда твоя, Гек. Мне тоже не по себе.
– Послушай, Том, бросим это место и попытаем счастья где-нибудь в другом.
– Ладно, пожалуй, оно лучше будет.
– Только где?
Том подумал с минуту и сказал:
– В доме с привидениями. Вот где.
– Ну его. Не люблю я домов с привидениями, Том. Мертвец, он, может быть, и говорит, но по крайней мере не подкрадывается в саване так незаметно, что ты и не услышишь, пока он не просунет тебе голову через плечо, оскалив зубы, как делают привидения. Я такой штуки не выдержу, Том, да и никто не выдержит.
– Да, Гек; зато привидения бродят только по ночам, они не помешают нам рыть днем.
– Это, положим, верно. Однако же много таких людей, которые не пойдут в дом с привидениями ни днем, ни ночью.
– Да ведь это потому, что не любят ходить туда, где был убит человек. Но в этих домах никто еще ничего не видал даже ночью, – только синие огоньки вылетают из окон, – а не настоящие привидения.
– Ну, уж если где увидишь синий огонек, Том, так знай, что и привидение тут же поблизости. Это ясно. Потому, ведь ты знаешь, таких огоньков ни у кого нет, кроме привидений.
– Да, это так. Но днем-то они не показываются, так чего ж бояться?
– Ну, хорошо. Попробуем искать в доме с привидениями, хотя, по-моему, это опасно.
Тем временем они спускались с холма. Внизу, среди озаренной луною долины, стоял заколдованный дом, совсем особняком; забор вокруг него совсем развалился, вьющиеся растения взбирались на крыльцо, труба покривилась, угрожая падением, стекла были выбиты, один угол крыши обрушился. Мальчики постояли немного, всматриваясь в него и поджидая, не вылетит ли из его окна синий огонек; потом, разговаривая вполголоса, как требовали время и обстоятельства, повернули направо, чтобы держаться подальше от зловещего дома, и вернулись домой лесом, в обход Кардижского холма.
