"ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. Приключение паука Хромонога и паука Семь с половиной" читать
Что же случилось с пауком-почтальоном?
Сейчас я вам все расскажу.
Выйдя из тюрьмы, он пошел по улице, держась поближе к тротуару, чтобы его не раздавили телеги, коляски и кареты. Но тут он чуть было не угодил под колесо велосипеда и был бы раздавлен, если бы не успел отскочить в сторону.
"Батюшки мои! - подумал он испуганно. - Мое путешествие чуть не кончилось прежде, чем началось".
К счастью, он увидел неподалеку открытый люк и спустился в сточную трубу. Едва он туда залез, кто-то окликнул его по имени. Паук оглянулся и увидел своего дальнего родственника. Родственник этот жил раньше на кухне графского замка. Звали его Семь с половиной, потому что у него было семь с половиной ног: половину восьмой ноги он потерял из-за несчастного случая - после неудачного столкновения с половой щеткой.
Хромоног вежливо поздоровался со старым знакомым, и Семь с половиной пошел с ним рядом, болтая о том о сем, а больше всего - о том, как он потерял половину восьмой ноги. Семь с половиной то и дело останавливался, чтобы рассказать поподробнее о своей роковой встрече со злополучной щеткой, но Хромоног тащил его дальше, не поддаваясь искушению поболтать по душам со своим спутником.
- Куда же ты так спешишь? - спросил наконец Семь с половиной.
- К двоюродному брату, - уклончиво ответил Хромоног.
В тюрьме он научился хранить тайны и поэтому умолчал о том, что несет письма от Чиполлино к Вишенке и Кроту.
- К двоюродному брату? - переспросил Семь с половиной. - К тому, что живет в замке? Он меня давно зовет пожить недельку у него на чердаке. Так знаешь что, я пойду с тобой вместе - сейчас у меня нет никаких срочных дел.
Хромоног не знал, радоваться ли ему компании или нет. Но потом он решил, что вдвоем идти веселее, да к тому же этот неожиданный спутник может оказать ему помощь, если с ним случится какая-нибудь беда.
- Что ж, пойдем, - приветливо ответил он. - Но только не можешь ли ты идти немного быстрее? Дело в том, что у меня есть важное поручение, и я не хотел бы запаздывать.
- Ты все еще служишь почтальоном в тюрьме? - спросил Семь с половиной.
- Нет, я уволился, - ответил Хромоног.
Хотя Семь с половиной был его приятелем и даже родственником, но о некоторых вещах не следует говорить даже самым закадычным друзьям.
Мирно беседуя, они вышли за пределы города и позволили себе наконец вылезти из сточной трубы. Хромоног вздохнул с облегчением, потому что в трубе был такой спертый воздух, что у него кружилась голова.
Вскоре оба спутника оказались в поле. Был чудесный день, ветер слегка шевелил душистую траву. Семь с половиной так жадно разевал рот, будто хотел разом вдохнуть в себя весь воздух.
- Как тут прекрасно! - восклицал он. - Вот уже три года, как я носа не высовывал из моей душной сточной трубы. А теперь, кажется, я ни за что не вернусь обратно. Не поселиться ли мне здесь, в этой тихой и пустынной сельской местности?
- Кажется, местность эта довольно густо заселена, - возразил Хромоног, указывая своему товарищу на длинную вереницу муравьев, которые тащили гусеницу в муравейник.
- Городским синьорам, по-видимому, не нравится наше деревенское общество, - ехидно заметил кузнечик, сидевший на пороге своей норки.
Семь с половиной захотел во что бы то ни стало остановиться и объяснил кузнечику, что именно думает он о деревенском обществе. Кузнечик ответил. Семь с половиной возразил. Кузнечик протрещал что-то. Семь с половиной не согласился с ним.
В общем, разговор затянулся, а время шло, не останавливаясь ни на минуту.
Вокруг спорящих собралось много всякого народа: кузнечики, жуки, божьи коровки и на значительном расстоянии - даже несколько отважных мошек. Воробей, который до этого делал вид, будто регулирует уличное движение, обратил внимание на это сборище и подлетел, чтобы рассеять его. Тут он сразу же заметил Семь с половиной.
- Чик-чирик! Недурной кусочек для моих воробышков! - прочирикал он.
Хорошо еще, что какая-то мошка вовремя подняла тревогу:
- Спасайтесь! Спасайтесь! Полиция!
В один миг все жуки, божьи коровки исчезли, словно их поглотила земля. Семь с половиной и Хромоног укрылись в норке кузнечика, который поспешно закрыл входную дверь и стал у порога на страже.
Семь с половиной весь дрожал от страха, а Хромоног начал уже раскаиваться в том, что взял с собой такого болтливого спутника, который затеял спор с первым встречным и привлек внимание полиции.
"Ну вот, меня уже взяли на заметку, - думал старый почтальон. - Воробей, конечно, записал меня в свою книжечку. А уж раз попадешь в эту книжечку - добра не жди!"
Он повернулся к Семи с половиной и сказал ему:
- Послушай, кум, видишь ли, путешествие наше становится очень опасным. Может быть, нам следует расстаться?
- Ты меня, право, удивляешь! - воскликнул Семь с половиной. - Сначала ты сам уговаривал меня идти с тобой, а теперь хочешь оставить меня в беде. Хороший же ты друг, нечего сказать!
- Да ведь это же ты предложил идти со мной вместе! Ну да ладно, дело не в этом. Я иду в замок с важным поручением и не намерен сидеть в этой норке целый день, хоть я и очень благодарен кузнечику за его гостеприимство.
- Хорошо, я пойду с тобой, - согласился Семь с половиной. - Я обещал твоему двоюродному брату навестить его и хочу сдержать слово.
- Так пойдем же! - сказал Хромоног.
- Подождите минутку, синьоры: я выгляну за дверь и узнаю, где полиция, - предложил осторожный кузнечик.
Оказалось, что Воробей был все еще на своем посту. Он летал низко над землей и внимательно осматривал траву.
Семь с половиной озабоченно вздохнул и сказал, что при таких обстоятельствах он не сделает ни шагу.
- Ну, если так, я пойду один! - решительно заявил Хромоног.
- Что ты, я ни за что не позволю тебе рисковать жизнью! - возмутился Семь с половиной. - Я знал твоего покойного отца и ради его памяти должен помешать тебе идти навстречу верной гибели!
Оставалось сидеть и ждать. А так как Воробей был неутомим и не желал убираться на покой, то весь день прошел в томительном ожидании. Только на закате полиция наконец удалилась в свои казармы - на кипарисы у кладбища, - и наши путешественники решились снова пуститься в путь.
Хромоног был очень огорчен тем, что потерял целый день.
За ночь они могли бы наверстать потерянное время и уйти довольно далеко, но внезапно Семь с половиной объявил, что он очень устал и хочет отдохнуть.
- Это невозможно, - запротестовал Хромоног. - Совершенно невозможно! Я не могу больше останавливаться в пути.
- Значит, ты хочешь бросить меня на полдороге ночью? Так-то ты обходишься со старым другом твоего отца! Хотел бы я, чтобы этот бедный старик был жив и хорошенько пробрал тебя за бессердечное отношение к родственникам!
Хромоногу пришлось и на этот раз покориться. Путники отыскали удобное местечко за водосточной трубой какой-то церкви и устроились на отдых.
Нет нужды говорить, что Хромоног всю ночь не мог сомкнуть глаза и с яростью смотрел на своего товарища по путешествию, который блаженно похрапывал.
"Если бы не этот трус и болтун, я бы сейчас был уже на месте, а может быть, и на обратном пути!" - думал он.
Едва небо просветлело на востоке, он без лишних проволочек разбудил Семь с половиной.
- В путь! - приказал он.
Но ему еще пришлось подождать, пока Семь с половиной приведет себя в порядок. Старый бездельник аккуратно почистил все свои семь с половиной ног и только после этого заявил, что готов двинуться дальше.
Утро прошло без особых приключений.
Около полудня путники оказались на широкой, гладко утоптанной площадке, испещренной множеством непонятных следов.
- Странное место! - сказал Семь с половиной. - Можно подумать, что здесь прошла целая армия.
В конце площадки виднелась низкая постройка, из которой доносились какие-то громкие, тревожные голоса.
- Я не любопытен, - забормотал снова Семь с половиной, - но я бы отдал вторую половину своей восьмой лапки, чтобы узнать, где мы находимся и кто там живет!
Но Хромоног быстро шел вперед, не оглядываясь по сторонам. Он смертельно устал, потому что не спал всю ночь, и у него болела голова от жары. Ему казалось, что он никогда не доберется до замка, словно по мере их пути замок не приближался, а отдалялся. Кто знает, не сбились ли они с дороги: ведь сейчас уже должны были показаться вдали высокие башни замка... Да, конечно, они заблудились в пути. Ведь оба они стары и не носят очков (потому что никто еще никогда не видел паука в очках). Могло случиться, что они прошли мимо замка, не заметив его.
Хромоног был весь погружен в свои печальные размышления, когда маленькая зеленая гусеница стрелой промчалась мимо него с криком:
- Спасайся кто может! Куры!
- Мы пропали! - прошептал в ужасе Семь с половиной, который слышал не раз об этих огромных и прожорливых птицах.
Не помня себя, пустился он бежать, быстро перебирая своими семью длинными и тонкими ногами и припрыгивая на культяпке восьмой.
Его хромой спутник не был так проворен – во-первых, потому, что был слишком занят своими мыслями, а во-вторых, ему никогда еще не приходилось встречаться с курами и даже слышать о них. Но когда одна из этих незнакомых страшных птиц занесла над ним свой клюв, у него хватило присутствия духа швырнуть сумку с письмами товарищу и крикнуть ему на прощание:
- Отнеси...
Но у него уже не осталось времени сказать, кому предназначались эти письма. Курица проглотила его в один миг.
Бедный хромой почтальон! Ему уже не придется больше разносить почту из камеры в камеру и болтать с заключенными. Никто не увидит больше, как он, ковыляя, карабкается по сырым мрачным стенам тюрьмы...
Гибель товарища была спасением для Семи с половиной. Он успел ускользнуть за сетку, которой были огорожены курятник и площадка, и оказался в безопасности прежде, чем курица обернулась в его сторону. После этого он надолго потерял сознание.
Когда Семь с половиной пришел в себя, то никак не мог сообразить, где он находится. Солнце уже заходило - значит, он пролежал в обмороке несколько часов.
В двух шагах от себя он увидел страшный профиль курицы, которая все это время не теряла его из виду и тщетно старалась просунуть клюв через дырочки частой проволочной сетки.
Этот ужасный клюв сразу напомнил ему о печальной кончине Хромонога. Семь с половиной вздохнул об участи погибшего друга и попытался сдвинуться с места. Тут только он обнаружил, что его искалеченная восьмая нога придавлена какой-то тяжестью. Это была почтовая сумка, которую Хромоног бросил ему перед смертью.
"Мой храбрый друг завещал мне отнести письма кому-то, - подумал Семь с половиной. - Но кому, куда?.. Не лучше ли бросить эту сумку с письмами в первую же канаву и вернуться в сточную трубу? Там нет ни воробьев, ни кур. Правда, в трубе очень душно, но зато вполне безопасно. Впрочем, пожалуй, я загляну в сумку, но только из любопытства".
Он начал читать письма и не мог удержаться от слез. Ему пришлось смахнуть не одну слезу, чтобы иметь возможность продолжать чтение.
- И он не сказал мне ни слова о своем поручении! А я-то ничего не знал и задерживал его своей болтовней в то время, как ему нужно было так спешить! Нет, нет, теперь мне все ясно: по моей вине погиб Хромоног, и я обязан выполнить его последнюю волю. Пусть мне суждено умереть, зато, по крайней мере, я сделаю что-нибудь, чтобы почтить память верного друга.
Семь с половиной пустился в путь, даже не дав себе времени поспать, и на заре благополучно прибыл в замок. Он легко нашел дорогу на чердак и был радостно встречен своим родственником-пауком. После краткой беседы обо всем, что случилось, оба они передали письма Вишенке, который все еще сидел на чердаке, наказанный за участие в мятеже. Потом паук, проживавший в замке, предложил Семи с половиной провести у него все лето, и старый болтун охотно согласился: обратный путь казался ему слишком страшным.
