"Глава 8. Трудная роль маленькой актрисы" читать
Да, это была она!
Но, черт возьми, откуда же она взялась? Чудеса? Какие там чудеса! Доктор Гаспар прекрасно знал, что чудес не бывает. Это, решил он, просто обман. Кукла была живая, и когда он имел неосторожность заснуть в экипаже, она удрала, как непослушная девочка.
– Нечего так улыбаться! Ваша заискивающая улыбка не уменьшает вашей вины, – сказал он строго. – Как видите, судьба вас наказала. Совершенно случайно я вас нашёл там, где найти вас казалось невозможным.
Кукла вытаращила глаза. Потом она замигала, как маленький кролик, и растерянно посмотрела в сторону клоуна Августа. Тот вздохнул.
– Кто вы такая, отвечайте прямо!
Доктор придал своему голосу возможную суровость. Но кукла выглядела так очаровательно, что сердиться было очень трудно.
– Вот видите, – сказала она, – вы меня забыли. Я Суок.
– Су-ок... – повторил доктор. – Но ведь вы кукла наследника Тутти!
– Какая там кукла! Я обыкновенная девочка...
– Что?.. Вы притворяетесь!
Кукла вышла из-за перегородки. Лампа ярко освещала её. Она улыбалась, наклонив набок растрёпанную головку. Волосы у неё были такого цвета, как перья у маленьких серых птичек.
Мохнатый зверёк в клетке смотрел на неё очень внимательно.
Доктор Гаспар был в полном недоумении. Через некоторое время читатель узнает весь секрет. Но сейчас мы хотим предупредить читателя об одном очень важном обстоятельстве, которое ускользнуло от внимательного взгляда доктора Гаспара Арнери. Человек в минуты волнения порой не замечает таких обстоятельств, которые, как говорят взрослые, бьют в глаза.
И вот это обстоятельство: теперь, в балаганчике, у куклы был совершенно иной вид.
Серые глаза её весело блестели. Сейчас она казалась серьёзной и внимательной, но от её печали не осталось и следа. Напротив, вы бы сказали, что это шалунья, притворяющаяся скромницей.
Затем, дальше. Куда же девалось её прежнее великолепное платье, весь этот розовый шёлк, золотые розы, кружева, блёстки, сказочный наряд, благодаря которому каждая девочка могла бы походить если не на принцессу, то, во всяком случае, на ёлочную игрушку? Теперь, представьте себе, кукла была одета более чем скромно. Блуза с синим матросским воротником, старенькие туфли, достаточно серые для того, чтобы не быть белыми. Туфли были надеты на босу ногу. Не думайте, что от этого простого наряда кукла стала некрасивой. Напротив, он был ей к лицу. Бывают такие замарашки: сперва не удостоишь их взглядом, а потом, присмотревшись внимательнее, видишь, что такая замарашка милей принцессы, тем более что принцессы иногда превращаются в лягушек или, наоборот, лягушки превращаются в принцесс.
Но вот самое главное, вы помните, на груди у куклы наследника Тутти были страшные чёрные раны. А теперь они исчезли.
Это была весёлая, здоровая кукла!
Но доктор Гаспар ничего не заметил. Может быть, уже в следующую минуту он разобрал бы, в чём дело, но как раз в эту следующую минуту кто-то постучал в дверь. Тут дела ещё больше запутались. В балаганчик вошёл негр.
Кукла завизжала. Зверь в клетке фыркнул, хотя и не был кошкой, а каким-то более сложным животным.
Мы уже знаем, кто такой негр. Знал это и доктор Гаспар, сделавший этого негра из самого обыкновенного Тибула. Но никто другой секрета не знал.
Замешательство продолжалось пять минут. Негр вёл себя самым ужасающим образом. Он схватил куклу, поднял её на воздух и начал целовать в щеки и нос, причём этот нос и щеки увёртывались так энергично, что можно было сравнить целующего негра с человеком, который хочет укусить яблоко, висящее на нитке. Старый Август закрыл глаза и, обалдев от страха, раскачивался подобно китайскому императору, решающему вопрос: огрубить ли преступнику голову или заставить съесть живую крысу без сахара?
Туфля слетела с ноги куклы и попала в лампу. Лампа опрокинулась и испустила дух. Сделалось темно. Ужас достиг своих пределов. Тогда все увидели, что начался рассвет. Щели осветились.
– Вот уже рассвет, – сказал доктор Гаспар, – и мне нужно идти во дворец Трёх Толстяков вместе с куклой наследника Тутти.
Негр толкнул дверь. Серый свет с улицы вошёл в жилище. Клоун сидел по-прежнему, и глаза его были закрыты. Кукла спряталась за перегородку.
Доктор Гаспар наскоро объяснил Тибулу, в чём дело. Он рассказал всю историю о кукле наследника Тутти, о том, как она исчезла и как теперь счастливо нашлась здесь, в балаганчике.
Кукла прислушивалась за перегородкой и ничего не понимала.
«Он его называет Тибулом! – удивлялась она. – Какой же это Тибул? Это ужасный негр. Тибул красивый, белый, а не чёрный...»
Тогда она высунула один глаз и посмотрела. Негр достал из кармана своих красных штанишек продолговатый флакон, откупорил его, отчего флакон пискнул, как воробей, и стал лить на себя из флакона какую-то жидкость. Через секунду произошло чудо. Негр стал белым, красивым и не чёрным. Сомнений не оставалось: это был Тибул!
– Ура! – закричала кукла и вылетела из-за перегородки прямо на шею к Тибулу.
Клоун, который ничего не видел и решил, что произошло самое ужасное, упал с того, на чём сидел, и остался без движения. Тибул поднял его за штаны.
Теперь уже кукла без приглашения расцеловала Тибула.
– Вот здорово! – говорила она, задыхаясь от восторга. – Как же ты был такой чёрный? А я тебя не узнала...
– Суок! – сказал Тибул строго.
Она немедленно спрыгнула с его огромной груди и стала перед ним навытяжку, не хуже хорошего оловянного солдатика.
– Что? – спросила она как школьница.
Тибул положил руку на её растрёпанную голову. Она смотрела на него снизу счастливыми серыми глазами.
– Ты слышала, что говорил доктор Гаспар?
– Да. Он говорил о том, что Три Толстяка поручили ему вылечить куклу наследника Тутти. Он сказал, что эта кукла удрала из его экипажа. Он говорит, что я – эта кукла.
– Он ошибается, – заявил Тибул. – Доктор Гаспар, это не кукла, смею вас уверить. Это мой маленький дружок, эта девочка, танцовщица Суок, мой верный товарищ по цирковой работе.
– Правда! – обрадовалась кукла. – Ведь мы с тобой не раз ходили по проволоке.
Она была очень довольна, что Тибул назвал её своим верным товарищем.
– Милый! – шепнула она и потёрлась лицом об его руку.
– Как? – переспросил доктор. – Неужели это живая девочка? Суок – вы говорите... Да! Да! Действительно! Я теперь вижу ясно. Я вспоминаю... Ведь я видел однажды эту девочку. Да... да... Ведь я спас её от слуг старухи, которые хотели побить её палками! – Тут доктор даже всплеснул руками. – Ха-ха-ха! Ну да, конечно. Оттого мне и казалось таким знакомым личико куклы наследника Тутти. Это просто удивительное сходство, или, как говорят в науке, феномен.
Всё разъяснилось к общему удовольствию.
Делалось всё светлей и светлей. На задворках простонал петух. И тут доктор снова опечалился:
– Да, всё это прекрасно. Но это значит, что у меня куклы наследника Тутти нет, это значит, что я её потерял на самом деле...
– Это значит, что вы её нашли, – сказал Тибул, прижимая девочку к себе.
– Ка-а-ак?
– Так... Ты понимаешь меня, Суок?
– Кажется, – тихо ответила Суок.
– Ну? – спросил Тибул.
– Конечно, – сказала кукла и улыбнулась.
Доктор ничего не понял.
– Слушала ли ты меня, когда мы с тобой представляли перед толпой по воскресеньям? Ты стояла на полосатом мостике. Я говорил: «Алле»! – и ты сходила на проволоку и шла ко мне. Я ожидал тебя посередине, очень высоко над толпой. Я выдвигал одно колено, опять говорил тебе: «Алле!» – и ты, став на моё колено, поднималась ко мне на плечи... Тебе было страшно?
– Нет. Ты говорил мне: «Алле!» – значит, надо было быть спокойной и ничего не бояться.
– Ну вот, – сказал Тибул, – теперь я тебе тоже говорю: «Алле!» Ты будешь куклой.
– Я буду куклой.
– Она будет куклой? – спросил доктор Гаспар. – Что это значит?
Надеюсь, читатель, что вы поняли! Вам не приходилось переживать стольких волнений и удивлений, как доктору Гаспару, поэтому вы более спокойны и скорее соображаете.
Подумайте: ведь доктор до сих пор как следует не выспался. И так приходится удивляться его железному организму.
Не успел проснуться второй петух, как всё было решено. Тибул развил подробный план действий:
– Ты, Суок, артистка. Я думаю, что, несмотря на свой возраст, ты очень неплохая артистка. Когда весной в нашем балаганчике шла пантомима «Глупый король», ты прекрасно сыграла роль Золотой Кочерыжки. Потом в балете ты представляла переводную картинку и чудно изобразила превращение мельника в чайник. Ты танцуешь лучше всех и лучше всех поешь, у тебя хорошее воображение, и, главное, ты смелая и сообразительная девочка.
Суок стояла красная от счастья. Она даже чувствовала себя неловко от этих похвал.
– Итак, ты должна будешь разыграть роль куклы наследника Тутти.
Суок захлопала в ладоши и поцеловала всех поочерёдно: Тибула, старого Августа и доктора Гаспара.
– Постой, – продолжал Тибул, – это не всё. Ты знаешь: оружейник Просперо сидит в железной клетке во Дворце Трёх Толстяков. Ты должна освободить оружейника Просперо.
– Открыть клетку?
– Да. Я знаю тайну, которая даст возможность Просперо бежать из дворца.
– Тайну?
– Да. Там есть подземный ход.
Тут Тибул рассказал о продавце детских воздушных шаров.
– Начало этого хода находится где-то в кастрюле – должно быть, в дворцовой кухне. Ты найдёшь этот ход.
– Хорошо.
Солнце ещё не встало, но уже проснулись птицы. Зазеленела трава на лужайке, видневшейся из дверей балаганчика.
При свете загадочный зверь в клетке оказался обыкновенной лисицей.
– Не будем терять времени! Путь предстоит далёкий.
Доктор Гаспар сказал:
– Теперь вы должны выбрать из ваших платьев самое красивое...
Суок притащила все свои наряды. Они были восхитительны, потому что их смастерила сама Суок. Как всякая талантливая актриса, она отличалась хорошим вкусом.
Доктор Гаспар долго рылся в разноцветном ворохе.
– Что же, – сказал он, – я думаю, что это платье подойдёт вполне. Оно ничуть не хуже того, что было на искалеченной кукле. Наденьте его!
Суок переоделась. В сверкании восходящего солнца стояла она посередине балагана в таком нарядном виде, что, пожалуй, никакая именинница в мире не могла бы с ней потягаться. Платье было розовое. А моментами, когда Суок делала какое-нибудь движение, казалось, что идёт золотой дождь. Платье сверкало, шумело и благоухало.
– Я готова, – сказала Суок.
Прощанье продолжалось минуту. Люди, представляющие в цирке, не любят слез. Они слишком часто рискуют своей жизнью. Кроме того, нельзя было слишком жарко обниматься, чтобы не испортить платья.
– Возвращайся поскорее! – так сказал старый Август и вздохнул.
– А я иду в рабочие кварталы. Мы должны сделать подсчёт наших сил. Меня ждут рабочие. Они узнали, что я жив и на свободе.
Тибул завернулся в плащ, надел широкую шляпу, тёмные очки и большой приставной нос, который полагался к костюму паши в пантомиме «Поход в Каир».
В этом виде его нельзя было узнать. Правда, огромный нос сделал его безобразным, но зато и неузнаваемым.
Старый Август стал на пороге. Доктор, Тибул и Суок вышли из балаганчика.
День вступил в свои права.
– Скорей, скорей! – торопил доктор.
Через минуту он уже сидел в экипаже вместе с Суок.
– Вы не боитесь? – спросил он.
Суок в ответ улыбнулась. Доктор поцеловал её в лоб.
Улицы ещё были пустынны. Человеческие голоса слышались редко. Но вдруг раздался громкий собачий лай. Потом собака завизжала и зарычала, точно у неё отнимали кость.
Доктор выглянул из экипажа.
Представьте, это была та же самая собака, которая укусила силача Лапитупа! Но этого мало.
Доктор увидел следующее. Собака боролась с человеком. Длинный и тонкий человек с маленькой головкой, в красивом, но странном костюме, похожий на кузнечика, вырывал у собаки что-то розовое, красивое и непонятное. Розовые клочья разлетались во все стороны.
Человек победил. Он выхватил добычу и, прижимая её к груди, побежал как раз в ту сторону, откуда ехал доктор.
И когда он встретился с экипажем, то Суок, смотревшая из-за спины доктора, увидела нечто ужасное. Странный человек не бежал, а нёсся изящными скачками, еле касаясь земли, подобно балетному танцору. Зелёные полы его фрака летели за ним, как крылья ветряной мельницы. А на руках... на руках он держал девочку с чёрными ранами на груди.
– Это я! – закричала Суок.
Она отпрянула в глубь экипажа и спрятала лицо в плюшевую подушку.
Услышав крик, похититель оглянулся, и теперь доктор Гаспар узнал в нем учителя танцев Раздватриса.
