"Глава XXIII" читать
Наконец сонная атмосфера оживилась, и значительно. Дело об убийстве было назначено к слушанию в суде. Оно немедленно сделалось неисчерпаемой темой деревенских разговоров. Том никуда не мог убежать от них. При всяком намеке на убийство его кидало в дрожь, так как неспокойная совесть и страх заставляли его думать, что эти разговоры ведутся в его присутствии неспроста. Он не представлял себе, каким образом люди могли бы заподозрить, что ему известно что-нибудь об убийстве, и тем не менее ему было не по себе среди этих толков. Мурашки то и дело бегали у него по телу. Наконец он зазвал Гека в укромное место, чтобы потолковать с ним. Ему хотелось развязать язык хоть на минуту, разделив свое бремя с другим страдальцем. Кроме того, он хотел удостовериться, что Гек сохранил тайну.
– Гек, говорил ты кому-нибудь?
– О чем?
– Ну, сам знаешь, о чем.
– О, разумеется, нет.
– Ни слова?
– Ни единого слова, сохрани меня Бог. А ты почему спрашиваешь?
– Так, я боялся.
– Нет, Том Сойер, мы и двух дней живы не будем, если это обнаружится. Ты сам знаешь.
Том почувствовал некоторое успокоение. Помолчав немного, он спросил:
– Гек, может кто-нибудь заставить тебя проболтаться?
– Заставить меня проболтаться? Ну, если мне захочется, чтобы этот черт-метис утопил меня, тогда, пожалуй, проболтаюсь. Иначе – нет.
– Ну, значит, все ладно. Я считаю, что мы до тех пор только и целы, пока не проболтаемся. Но все-таки поклянемся еще раз. Крепче будет.
– Изволь.
Они еще раз принесли клятву с мрачными церемониями.
– Что поговаривают, Гек? Я так кучу разговоров слышал.
– Что поговаривают? Да все то же, только и слышишь: Мефф Поттер, Мефф Поттер, Мефф Поттер. Иной раз просто тошно станет, кажется, сбежал бы куда-нибудь.
– Вот и я тоже. Крышка ему, я думаю. А тебе не бывает иногда жаль его?
– Всегда жаль, всегда жаль. Не многого он стоит, но все-таки никому вреда не делал. Наловит, бывало, рыбы, чтобы достать денег на выпивку… Ну, без дела шататься любил. Но, Господи, все мы таковы, – большинство из нас, – даже проповедники и прочие подобные. Но он был добрый малый. Помню, раз отдал мне половину рыбы, хоть и мало ее было на двоих, а сколько раз выручал меня из беды!
– А мне чинил змея, Гек, и насаживал крючки на удочку. Хорошо бы нам выпустить его из тюрьмы.
– Эх, нельзя нам выпустить его, Том. Да и какой прок, его опять поймают.
– Да, поймают. Но меня зло берет, когда я слышу, как неистово его ругают, хотя вовсе не он сделал это.
– Меня тоже, Том. Господи, они уверяют, что он – самый кровожадный злодей в округе, и удивляются, как его раньше не повесили.
– Да, все время так толкуют. И грозятся, что если его оправдают, то они расправятся с ним судом Линча.
– Да, так и сделают, наверно.
Мальчики долго говорили, но это не доставило им облегчения. В сумерках они очутились близ маленькой уединенной тюрьмы, быть может, питая смутную надежду на какое-нибудь неожиданное происшествие, которое устранит их затруднения. Но ничего не случилось: по-видимому, ни ангелы, ни феи не интересовались судьбой бедного узника.
Мальчики сделали то, что им часто случалось делать раньше, – подошли к решетке и просунули Поттеру табаку и спичек. Тюрьма была одноэтажная, сторожа при ней не было. Его благодарность за эти приношения всегда терзала их совесть, а в этот раз сильнее, чем когда-либо. Они чувствовали себя в последней степени трусами и предателями, когда он говорил:
– Вы были очень добры ко мне, ребятки, – добрее всех в деревне. И я никогда не забуду об этом. Часто я говорю себе, – вот, говорю, – я всем ребятишкам чинил змеев и игрушки, и показывал им, где хорошо ловится рыба, и всячески ублажал их, однако же все забыли старого Меффа, когда он попал в беду, а Том не забыл, Гек не забыл, да, они не забыли, – говорю я себе, – и я никогда не забуду их! Да, ребята, я сделал страшное дело. Пьян был и себя не помнил, иначе объяснить не могу, и буду висеть за него, и так мне и следует. Следует, да оно и лучше, я думаю, надеюсь, по крайней мере. Ну, да не будем говорить об этом. Я не хочу вас огорчать. Вы так добры ко мне. Одно скажу вам – не пейте никогда, чтобы не попасть в такое вот место. Подвиньтесь-ка немного – вот так. Утешительно смотреть на ласковые рожицы человеку, когда он в такой беде и никто его знать не хочет, кроме вас. Добрые, ласковые рожицы. Влезьте-ка друг другу на спину, чтобы я мог дотронуться до вас. Вот. Дайте пожать ваши руки – они пройдут сквозь решетку. Моя не пролезет. Маленькие рученьки и слабые, но они много помогли Меффу Поттеру, помогли бы больше, если бы можно было.
Том вернулся домой несчастным, и в эту ночь его преследовали страшные кошмары. Весь следующий день и еще день он бродил вокруг суда, испытывая почти неодолимое побуждение войти и рассказать, но пересиливая себя. С Геком было то же самое. Оба мальчика старательно избегали друг друга. Каждый из них уходил на время, но то же неодолимое влечение заставляло обоих возвращаться. Том прислушивался к разговорам публики, выходившей с судебного заседания, но слышал только неутешительные новости. Петля все туже и туже затягивалась на шее бедного Поттера. Под конец второго дня в деревне говорили о впечатлении, произведенном ясным и непоколебимым показанием индейца Джо, причем прибавляли, что относительно вердикта присяжных не может быть никакого сомнения.
Том вернулся домой поздно ночью и влез в спальню через окно. Он был в страшном волнении и несколько часов провалялся без сна. Наутро вся деревня собралась в суде, так как это был решительный день. Представители обоих полов толпились в битком набитой зале. После долгого ожидания вышли присяжные и заняли свои места. Вскоре был введен Поттер, в кандалах, бледный и растерянный, робкий и упавший духом. Его посадили на видное место. Угрюмая, как всегда, фигура индейца Джо также бросалась в глаза. Прошло еще некоторое время. Наконец явился суд, и шериф объявил заседание открытым. Последовало обычное перешептывание между членами суда и шуршание бумаги. Все эти мелочи и проволочки усиливали напряженность ожидания, придавая ему что-то зловещее и внушительное.
Был вызван свидетель, показавший, что он застал Меффа Поттера за умыванием у ручья рано утром, в тот самый день, когда убийство было открыто, и что подсудимый убежал при виде его. После некоторых дальнейших вопросов представитель обвинения сказал:
– Допросите свидетеля.
Подсудимый на мгновение поднял глаза, но снова опустил их, когда его защитник сказал:
– Защита отказывается от допроса.
Следующий свидетель рассказал о том, как он нашел нож возле трупа. Обвинитель сказал:
– Допросите свидетеля.
– Защита отказывается от допроса, – отвечал защитник Поттера.
Третий свидетель показал под присягой, что не раз видал этот самый нож у Поттера.
– Допросите свидетеля.
Защитник Поттера снова отказался от допроса.
Лица присутствующих начали выражать недоумение. Неужели адвокат решил отказаться от всякой попытки спасти жизнь своему клиенту?
Несколько свидетелей дали показания о подозрительном поведении Поттера на месте преступления. Они тоже были отпущены без перекрестного допроса.
Все подозрительные обстоятельства, говорившие против подсудимого и имевшие место на кладбище в то утро, о котором хорошо помнили присутствующие, были установлены свидетелями, причем ни один из них не был подвергнут перекрестному допросу защитником. Смущение и негодование присутствующих выразилось ропотом, который был прекращен председателем. Обвинитель сказал:
– На основании показаний под присягой граждан, простое слово которых выше подозрения, мы установили, вне всяких сомнений, что это ужасное преступление совершено несчастным узником, находящимся здесь на скамье подсудимых. Мы считаем наше следствие законченным.
Стон вырвался из груди бедного Поттера, и он закрыл лицо руками, слегка покачиваясь из стороны в сторону, а в зале водворилось тяжелое молчание. Многие из мужчин были взволнованы, а сострадание женщин выразилось слезами. Защитник встал и заявил:
– Ваша честь! В начале судебного разбирательства мы имели в виду доказать, что наш клиент совершил это ужасное преступление в состоянии невменяемости, под влиянием слепого бешенства, порожденного пьянством. Наше мнение изменилось. Мы не будем приводить этих доводов. (Обращаясь к судебному приставу.) Вызовите Тома Сойера.
Изумление выразилось на всех лицах, не исключая Меффа Поттера. Глаза всех с вопрошающим любопытством устремились на Тома, который встал и вышел вперед. Мальчик выглядел очень взволнованным, так как порядком побаивался. Его привели к присяге.
– Томас Сойер, где вы были семнадцатого июня около полуночи?
Том взглянул на мрачную физиономию индейца Джо и почувствовал, что язык не повинуется ему. Все затаили дыхание, но он не мог выговорить ни слова. Однако спустя несколько минут собрался с духом настолько, что мог произнести довольно внятно, так что часть присутствующих слышала:
– На кладбише.
– Немножко погромче, пожалуйста. Не бойтесь. Вы были на кладбище?
Презрительная улыбка мелькнула на лице индейца Джо.
– Близко ли вы были от могилы Горза Вильямса?
– Да, сэр.
– Говорите громче. Как близко?
– Так, как до вас.
– Вы прятались или нет?
– Да, прятались.
– Где?
– За вязами, что растут возле могилы.
Индеец Джо сделал едва заметное движение.
– Был кто-нибудь с вами?
– Да, сэр. Я пришел туда с…
– Постойте – подождите минутку. Нет надобности пока называть имя вашего товарища. Мы вызовем его в свое время. Принесли вы что-нибудь с собой на кладбище?
Том колебался и казался смущенным.
– Говорите, мой милый, без всякого смущения. Правда всегда заслуживает уважения. Что вы принесли туда?
– Только до… дохлую кошку.
Послышался смех, но председатель тотчас прекратил его.
– Мы доставим скелет этой кошки. Ну, милый мой, расскажите же нам, что случилось, – рассказывайте, как умеете, ничего не пропускайте и ничего не бойтесь.
Том стал рассказывать – сначала нерешительно, но, по мере того как он воодушевлялся, речь его лилась свободнее и свободнее. И вскоре только его голос раздавался в тишине. Все глаза устремились на него. С полуоткрытыми ртами, затаив дыхание, присутствующие превратились в слух, не замечая времени под впечатлением рассказа. Напряжение достигло высшей точки, когда Том сказал:
– Когда же доктор нанес удар доской и Мефф Поттер упал, индеец Джо кинулся с ножом и…
Трах!.. С быстротою молнии метис ринулся к окну, растолкал встречных и исчез!
